Четыре возраста Нулизы-сан [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

подсказать?

Егор обернулся к этажерке.

— Дальше по Альтову, «Основные принципы развития техники». Функция есть — а системы нет. Ядро Туманника формирует вокруг себя корабль. А зачем корабль? Пусть сразу формирует снаряды! Так появляется идея костюма канмусу.

Парень снял с полки несколько фигурок — в постоянных переездах большая коллекция составиться не могла. Обдул пыль, вернул на этажерку. Сказал:

— Вот, на них обвеска. Там генераторы энергии, силовых полей. А с помощью обвески из облака нанопыли производится чего надо, прямо по ходу.

— И?

— И как у Хайнлайна. Классический экзоскелет, просто носить который — и то нужен навык. Только у Хайнлайна были мужики, космодесант. А тут почему-то девушки.

Папа снял очки, принялся вдумчиво протирать. Сказал тихонько:

— Сын. Я тебе на самом деле все расскажу. Но вот об этом ты будешь молчать. Не я за тобой приду — особый отдел придет. Я, как любой родитель, хочу верить, что ты не мудак. И верю.

Егор просто кивнул, не находя слов.

— Для управления костюмом необходима подстройка. Ритуал Призыва. Лучше всего резонанс у девушек. Их психика эволюцией заточена на подстройку под новую семью. Мужики заточены нагнуть ситуацию под себя — или героически сдохнуть, и в этом основная проблема с ними. А тут простая зависимость.

Тут отец заговорил прямо как дядя Витя:

— Если у женщин агрессивность нормально приглушена, то у мужиков, напротив, большая часть психики держится на ощущении себя победителем. Нет этого — хер не стоит, потомства нет. Естественный отбор. Сломаешь агрессивность — получишь опущенного, с трещиной в психике. Нельзя на такого надеяться: непонятно, когда у него башню сорвет, и в чем это выразится. Хорошо, если громкий маньяк — а если долгоиграющий тихушник, типа Чикатилло?

— Значит, опыты с мужчинами делали? Если это знают?

— Я и так сказал много. Дальше думай сам.

Егор попробовал подумать. Сказал медленно:

— Известно точно, с русалкой человек может нормально… Э-э… Контактировать. А вот если его канмусу обнимет, получается пирожок с кишками.

— Сын, вот тебе истинная правда, — закончив протирать очки, родитель тоже поднялся, подошел к окну, из которого прекрасно просматривался монументальный забор Школы.

— Сами девчонки совсем не прочь заняться любовью, у них тоже гормоны. Только в процессе у них крыша слетает. И они любовника убивают или калечат.

Отец строго посмотрел на Егора:

— Теперь-то понимаешь, почему все засекречено? Почему про них слухи всякие распускают, почему брехни в три слоя накручено? Не потому, что нельзя — как раз потому, что можно. Просто кончается плохо. Каждый раз находится дебил, который думает: любовь побеждает все. Уж я-то уникальный! Меня ждет необычная судьба, я рожден стать примером!

Хмыкнул:

— И становится примером. В учебнике по анатомии. Науку двигает. Почетно… Сын… Хрен со мной, подумай, как матери это опознавать придется.

— Папа, ты что?!

— Мне тоже было пятнадцать!

Оба посопели, глядя каждый в свою сторону. Отец, как более взрослый и сдержанный, пришел в себя первым:

— Понимаешь теперь, почему фигуристок группами под конвоем гоняют? За группами следят флагманы. А сами флагманы мотивированы по самые уши. Ты же их на катке видел?

— Ну и чего? Запретишь мне на хоккей ходить?

— Вообще-то я сам хотел, чтобы ты стал порешительнее. Ах, как же прав был Экклезиаст! Бойтесь мечты своей, ибо сбудется…

Не зная, что сказать, Егор тоже посмотрел на забор Школы.

* * *

Школа проснулась как обычно, около половины седьмого. Подъем — умывание — завтрак… Завтрак?

— Девчонки, мой сахар?

— И мой.

— Заколка!

— Тапочки!

— Ну, зараза! Она где-то тут! Эй, Лу, самотопину не видала?

— Видала бы — хлопнула.

— Так! Трое туда. Мы — прямо…

— На завтрак не успеем!

— Зато если поймаем, каждой по целому батончику! Подумайте о чести факультета! О славе, наконец!

— Я не пойду.

— Чего так?

— Единственный случай, когда самотопину поймали, был… Давно! Сами же рассказывали. Охота гоняться?

— Неохота батончики на выкуп отдавать!

— Ай, да это когда было! Тогда еще у Хару-Хару можно было лекцию списать. Или чего-нибудь спросить.

— Ага. Вот и доспрашивались до того, что к ней Злюку подселили — чтобы Харуну совсем не заездили. Время теряем, звонок скоро!

В самом деле, вот и знакомые трели; привычная толчея в сводчатых коридорах и подпрыгивание тонконогих столиков в классах. Приветствие инструктору. Начало урока обычное: с домашнего задания.

— … Расскажите нам, каким образом изменялся наш основной противник. — Инструктор неторопливо прохаживается перед классом. Она никогда не видела его довольным. Наставник недоволен всегда! Неточный ответ. Неаккуратное движение. Небрежность в снаряжении. Штрафной балл! А это целый кубик сахара! Приходится тупо зубрить учебник в надежде понять выученное позже — когда она поймет и сам новый мир, провонявший кровью, как ветеранская стеганая куртка под кирасу. Хорошо хоть, кристалл-переводчик оправдывает свое назначение полностью…

И она отвечает, слегка задерживаясь при подыскивании слов неродного языка:

— Первая волна глубинных была клас-сичес-ким би-ологи-ческим вулканом. По всей видимости, породившая их неизвестная организация, условно именуемая «Ото-химе», как в японской мифологии называется дочь Морского Царя, утратила контроль над биологическим оружием. С учетом последствий, ни одна организация не признает свою причастность к указанным событиям…

Инструктор поощрительно кивает:

— Продолжайте, не волнуйтесь.

А Луиза и не волнуется. Просто понимает едва половину из тщательно зазубренных слов.

— На тот момент глубинные представляли собой гомогенный вид существ, не делящийся на подвиды и совершенно не имеющий интеллекта. Они уничтожали пригодные ресурсы в парадигме… Парадигме…

— Вот муд… Мудрецы, башню из слоновой кости им в это самое… Не могут учебник нормально написать… — ворчит гора в черном кителе. — Скажите своими словами!

— Они выжрали все, до чего дотянулись, а потом передохли от бескормицы! — ответ стоит девушке кружки пота, выступившего бисеринками на лбу, даже на висках.

Инструктор опять кивает:

— Хорошо. А потом?

— Потом… — Луизе как будто удается вспомнить следующий абзац! Радость вспыхивает улыбкой:

— Потом Ото-химе — то есть, силы, стоящие за этим обозначением — начали выпускать новые, более совершенные и умные виды глубинных. Среди глубинных установилась и-е-рар-хи-я, удерживающая их от бесконтрольного размножения путем постоянных войн между стаями.

— И когда же все это происходило?

Вот с датами у нее особенно плохо!

— Первое нападение глубинных… Семь лет назад. Первые признаки диф… Дифференци… Рования по со-ци-аль-ным ролям — пять лет назад. Три года назад экспедицией Акаги-домо было установлено, что глубины за лит-то-раль-ю полностью лишились биоценоза.

Инструктор опять хмурится! Да чем же он снова недоволен?

— Скажите, а в каком направлении глубинные могут развиваться дальше?

Думай голова, шапку куплю! Или лучше наушники, в магазине такие розовые были,